".. Я любил приходить сюда и подолгу сидеть на песке, наблюдая, как черные волны лениво наползают на берег. Порою я слышал тихую
песнь вамфири, порой казалось, что из темной воды антрацитового моря на миг появляется ее лицо и большие глаза смотрят на меня
задумчиво и печально. Иногда я видел морских чудовищ, скользящих по поверхности или выскакивающих в воздух в погоне за добычей...
И тогда мне было, что рассказать ему, когда я возвращался в наш тихий домик в трехстах метрах от моря.
А он улыбался и вечерами рассказывал мне о печальной вамфири и морских чудовищах, о живых морях. Каждый вечер новая история;
я впитывал его мир по капле, в легендах, образах, звуках, словах... Мы засыпали, обнявшись, а наутро я вновь уходил к морю, часами
смотрел в глубину его тёмных волн и возвращался под вечер, когда море засыпало. Море влекло меня, его непостижимость, очарование
мира, где я был впервые... Словно я что-то должен был понять здесь, что-то важное, на этом берегу, в знаках, оставленных волнами на
песке, в шуме воды, в песне вамфири...
- Когда-нибудь это море уснёт навсегда...
Его руки обняли меня, и я прикрыл глаза, вдыхая запах снега от его длинных белых волос.
- Я знаю...
- Уже поздно. Пойдём домой.
- Ещё немного. - Прошептал я. - Не уходи.
Он сел рядом со мной, у самой кромки застывшей воды. Последние лучи солнца скользнули по его лицу, и память запечатлела эти мгновения.
Как и тысячи других до этого, чтобы после, секунду за секундой, незаметно похищать настоящее.
Этот сладкий наркотик памяти - лишь ради красоты самих мгновений. Ради того, от чего я не в силах отказаться...
Я встал, расправляя рыжие крылья, стряхивая горячие искры на песок. Словно светлячки, они рассыпались по берегу, подхваченные ветром.
И спящее море осталось неподвижным, когда я ступил на его твёрдую поверхность. Там, впереди, узкая светлая полоска - еще неостывший пепел заката.
Откуда-то возникла мысль: а можно ли догнать солнце, если идти, не останавливаясь, на закат, по тёмной воде?
Мелькнула, странная, быстрая, нелогичная, - и исчезла, спрятавшись в глубинах памяти.
Словно в бесконечной глубине антрацитового моря, засыпающего навсегда...
***
Это был странный и печальный день, и вамфири вышла из моря навстречу мне.
Я прочел в ее глазах то, что чувствовал и сам - завтра на рассвете море не проснется, и не будет больше ничего, никогда -
не будет морских чудовищ, не будет волн, стирающих знаки на песке, не будет красивых грустных глаз вамфири и её песен.
Море станет мёртвой чёрной плитой, бескрайним тихим кладбищем.
И больше никогда луч солнца на рассвете не разбудит спящую волну. Никогда. Ничего. Только память, не смирившаяся, яростная,
огненная память будет биться до конца за это море и за всех, кто умрет вместе с ним. Только память - бесполезная, иллюзорная. Вечная.
Вамфири сидела рядом со мной, весь день; не отрываясь, смотрела на солнце. И в молчании были все слова, мы слышали друг друга, и
всё осталось во мне, и через тысячи лет я вспомню, как глаза её наполнялись солнцем, через край, словно хрустальные чаши,
и солнечный свет плескался из них, падая в песок, оставляя сверкающие золотые дорожки на её голубой коже, беззвучно и светло в прозрачной тишине.
Когда наступил вечер, она так же молча ушла в море, на закат. Лишь на мгновение обернулась, поймав мой взгляд, и скользнула в умирающую воду.
А обреченное море кричало голосами чудовищ, пело голосом вамфири...
Но никто не искал спасения на берегу. Даже вамфири вернулась, ушла в тёмную, гибельную глубину. Ибо они были одним целым...
Замерли волны, устало, беззвучно. Солнце бросило последний отблеск на антрацитовую плиту. Я медленно развернулся и побрел домой, спотыкаясь, -
сгорбленная фигура, ещё не до конца понимая, что море умерло...
Что это необратимо, что я бессилен вмешаться, только память осталась ноющей болью, осознанием смерти, всей её кошмарной бесконечной глубины.
Он встретил меня у дверей, подхватил... Шёпот, слова утешения - я воспринимал всё смутно, только держался за него, и, когда мы
дошли до кровати, я упал и увлёк его за собой, прижимаясь всем дрожащим от сухих беззвучных рыданий телом; руками, крыльями,
всем своим существом вцепившись в него - самое дорогое, что есть у меня во всех мирах... Просто вцепившись, судорожно и отчаянно.
Как мы уснули в ту ночь, я не помню. А наутро он уже готовил наших фрато к переходу и свистом подзывал пятнистого юркого отами.
Мы выехали в полдень, и я в последний раз увидел антрацитовое море. Оно было таким неестественно, неправильно неподвижным в
ярком свете солнца - и я вспомнил все дни, проведенные на его берегу, и мудрые печальные глаза вамфири, полные живого света...
Не знаю, почему, но я просто тихо попросил Кого-то, чтобы однажды море, вопреки смерти, проснулось...
А потом отвернулся. Слезы обожгли лицо, непрошеные...
Я просто понял и принял, со спокойной болью. Теперь я знаю - если что-то случится с ним, единственным, дорогим, любимым - и я так же
уйду на закат, ведь мы одно целое, как небо и звезды, как воздух и пламя. Как вамфири и её море...
И на миг мне почудилось, что я слышал тихую песню вдали...
"
Mood: несуществующее Music: Infected Mushroom - In Front of Me |
